Продавать, торговаться и обмениваться? Природа нашей цифровой экономики.

Продолжение перевода блога экономиста Яниса Вароуфакиса, изучающего игровую экономику компании Valve.

После публикации предыдущего поста с расчётами возможностей для арбитража и относительных цен в экономике TF2, я получил множество писем, содержащих приблизительно одну и ту же точку зрения: неисчислимые обмены в Steam, на торговой площадке Valve, не могут быть изучены по критериям рыночного обмена. Что это значит? И почему это важно для нашего исследования размера и природы экономики Steam?

Одна читательница, к примеру, написала мне о том, что она крайне редко использовала предметы в Steam для обмена с целью извлечения выгоды или просто приобретения какой-нибудь редкости, из-за невозможности найти желающего совершить обмен (обычно они просто лежат в инвентаре её учётной записи). С другой стороны, у людей иногда появляется «мода» на обмен каких либо предметов, во время которых ценность предметов очень здорово проседает. Разе это не должно негативно влиять на точность предсказательной статистики?

Спешу ответить, что я принял во внимание их точку зрения и могу заверить, что мы стараемся не зацикливаться на наших вычислениях в отношении относительных цен, потому что они полностью экономически бессмысленны. Конечно, это также означает, что мы, как аналитики, вовсю пользуемся нашими дискреционными полномочиями (отбирая сделки, которые не стоит брать в расчёт) при вычислении наших относительных цен. Тем не менее, мои главным аргументом против вышеизложенной точки зрения будет то, что экономика... живая! Даже в «реальных» или аналоговых экономиках, многие договорные цены между продавцом и покупателем включают массу факторов, таких как предложение, спрос и силу убеждения. Почему же в цифровой экономике должно быть по другому?

Эти мысли привели меня к более общему, почти философскому заключению. Адам Смит, «крёстный отец» всех экономистов, верил, что в основании любой экономики находится никто иной, как отдельный человек «...склонный продавать, торговаться и обмениваться.» (см. Книгу 1, Главу 2 его «Богатства наций», 1776) Был ли он прав?

Это зависит от того, что он подразумевал под «обменом». Если он имел в виду тот тип обмена, который происходит на бирже или на каком-нибудь анонимном рынке (к таковым относятся и обычные рынки, что можно найти в каждом городе), тогда Смит глубоко ошибался: Многопользовательская экономика (в противоположность робинзоноподобной) начинает жить своей жизнью, подобно людям или животным, развиваясь на основе полностью открытого взаимного обмена. Как будет показано в Параграфе 1 ниже по тексту, история человеческих экономик построена на взаимодействии внерыночных коопераций — даже деньги не были «изобретены» в качестве смазки для экономических шестерней (хотя многие экономисты утверждают это). Операции обмена никогда не были таким чисто рыночным механизмом, как это позиционируют экономические теоретики и энтузиасты свободного рынка (см. Параграф 2). Таким образом, идея о том, что нашу экономическую историю можно понять сквозь призму некоторого рода инстинктивных стремлений к чисто рыночным торгам, — неудачна, по моему скромному мнению.

Оставим в стороне, на некоторое время, вопрос уместности гипотезы Смита об основах наших «аналоговых» социальных экономик, и спросим себя, можно ли найти подтверждение теории Смита при рассмотрении цифровых экономик? Очевидно, что когда люди совершают сделки в Steam или сообществах других видеоигр, они вед омы инстинктом «продавать, торговаться и обмениваться», основанном на чистой собственной выгоде. В этом посте я выскажу своё предварительное заключение по данному вопросу. Но сперва, давайте внимательно взглянем на аргументы обоих сторон о природе экономической активности и значении обмена.

1. Если не бартер и торговлю, то что можно считать квинтэссенцией экономической активности людей (по крайней мере, до того момента, как появились MMO-игры)?

Смит предполагал, что люди, начиная с древних веков, строили экономики на основе торговли. Он представлял картины доисторических охотников, собирателей и пастухов, которые собирались все вместе или попарно, и обменивались стрелами за выделанную кожу или за кроличьи тушки. Затем, в какой-то момент они устали ждать удачных случай обоюдного совпадения потребностей и они ввели исчислительный актив (например, соль, раковины каури или какой-нибудь драгоценный метал) который начал служить им в качестве универсальной валюты, ради раскручивания колеса торговли ещё быстрее.

Это история выглядит вполне удовлетворительной, но наиболее вероятно, что фактически она неверна. Известные антропологи обращают внимание на то, что накопленные нами данные свидетельствуют о другом пути появления денег. То, что стало основой денег появилось не как нововведение для медиации торговли, но как средство для учёта долга! В качестве примера возьмём первые бухгалтерские книги, датируемые 3500 годом до нашей эры, найденные в Месопотамии (на территории нынешнего Ирака). Эти книги представляют собой таблички, на которых древние бухгалтеры усердно вырезали список того, кто сколько у кого занял, как много зерна содержится в коммунальных хранилищах у каждого их пользователя, и как много ячменя было израсходовано на работы в храме. Конечно, идея о том, что в качестве валюты использовались серебряные моменты смотрится более привлекательно, ввиду её привычности, но у нас нет свидетельств того, что они тогда применялись (если вообще чеканились). Ежедневное использование монет в качестве менной валюты, отнюдь не свидетельствует о том, что тысячи лет назад всё было также.

Если я прав, обильные археологические и антропологические находки в местах обитания людей подтверждают то, что чистый обмен лежал в основе цивилизации, несмотря на убеждения Адам Смита. Отнюдь, что привело нас к современным обществам, где социальные цепи производства основываются на иерархиях, облигациях, социальных нормах, определяемых как индивидуально, так и кастово, и, конечно, организованном насилии. Даже хотя мы изобрели деньги уже давно, сегодня нам многое не позволено на них купить.

2. Безотносительно к происхождению денег, мог ли чисты обмен стать самой основополагающей экономической активностью?

Даже сегодня, в высокомонетизированном обществе (у нас продаётся почти всё, что душе угодно), нетрудно увидеть рудименты более древних культур, в которых на деньги нельзя было купить многое. Представьте себе следующую сцену: День Благодарения. Мама тратит целый день на кухне, чтобы приготовить вкусную индейку на всю семью, но после праздника она ожидает «встречного подарка» в виде помощи в мытье посуды. Один из членов семьи отказывается принимать участие в мытье посуды и спрашивает: «Сколько я должен заплатить, чтобы избавиться от моих посудомоечных обязанностей?» Наиболее вероятным ответом будет «Не умничай!». Этот пример отлично иллюстрирует, что можно прекрасно владеть деньгами, и пользоваться ими всё время, но при этом стоит чувствовать, когда и с кем стоит отказаться от монетарных операций. Моя позиция заключается также в том, что цивилизация построена на коллективной работе, которая имеет мало общего с вещественным обменом. Только за последние два или три столетия чистый обмен занял существенное место в подавляющем большинстве сфер жизни. Но даже сейчас остаются случаи, когда он не применим.

3. Чистый и смешанный (договорной) обмен.

Что такое чистый обмен? Это анонимный рыночный обмен, где отношения между продавцом и покупателем полностью сведены к предметам обмена (яблокам или апельсинам, например) и стоимости обмена (например, два яблока за один апельсин). Более того, эти отношения исчезают, когда транзакция завершается.
Другое определение чистого обмена гласит, что при таком обмене каждая из вовлечённых сторон может, потенциально, обговорить в условиях контракта все потенциальные аспекты обмена в форме, не оставляющей пространства для споров или недоразумений постфактум.

Смешанный обмен, напротив, включает социальные облигации и домыслы, подобные «Я сделаю Х для Джилл не потому, что я ожидаю от неё что-то в ответ, а потому что она поступила бы также, будь она на моём месте». При смешанных обменах нет ощущения эквивалентности того, что выступает предметом обмена (то есть, маме не обязательно чувствовать, что её работа по приготовлению индейки равна по стоимости работе по мытью посуды). При чистом обмене, наоборот, агенты обмена обращают внимание на любую деталь, способную повлиять на стоимость. Верховенство правил рынка обусловлено там, где эквивалентность ценностей играет решающую роль.
Конечно же, неотъемлемой частью смешанного обмена является иерархия. В День Благодарения, мама использует свой ранг для того, чтобы убедить остальных делать то, что им скажут. За счёт иерархичности возникают такие неравные обмены, которые одобряются социальными нормами, когда, например, подарок выступает отражением статуса дарящего. Во многих обществах, скажем, правитель может пожаловать драгоценный подарок в ответ на раболепие его подчинённых.

Веками, хотя и не тысячелетиями, в мире существовали смешанные обмены. Даже когда деньги получили широкое распространение, полностью монетизированные, чистые, обмены не приобрели поголовную популярность. Почему так? Примерно три столетия назад, и даже немного позже, земля и труд были основой товарооборота товаром (следовательно, к примеру, крестьянин мог стать рабочим и сменить доход от натурального хозяйства на жалование).

Сегодня мы подошли как никогда близко к созданию мира чистого обмена. Когда вы взаимодействуете с кассиром в супермаркете, ваши отношения с продавцом (кто, разумеется, даже не непосредственный начальник этого кассира) практически виртуальны. Такое положение дел наиболее близко к чистому обмену, среди того, что сегодня достижимо. Финансовые рынки — также совершенные пространства чистого обмена, особенно когда сделки совершаются на людьми, но торговыми ботами, действующими от чьего-то лица. Но это всё ещё не позволяет нам утверждать, что мы имеем сообщество, построенное целиком на чистом обмене.

Возьмём, к примеру, рабочий контракт, при помощи которого рабочие «продают» свой труд работодателям. По определению, это смешанная транзакция. Подумайте об этом: рабочий не может просто «уйти», после того, как он отдал свой "актив«(то есть, труд) компании. Он должен оставаться в компании, пока его труд «проходит» сквозь механизм компании. Таким образом, пока люди продолжают наниматься на полную ставку, наша экономика никогда не станет основанной на чистом обмене. Что-то отличное от «продаж, торговали и обмена» движет её.

4. Торговля в Steam — пространство чистого обмена?

Цифровые экономики, подобные той, что существует в Steam, подходят ближе к концепции Адама Смита, то есть к экономике растущей за счёт склонности её к агентов к чистому обмену. Люди встречаются онлайн, заключают взаимовыгодные сделки с минимумом сопутствующих социальных облигаций, не берут долгов (денежных или социальных), и расходятся с теми предметами, которые они получили в результате обмена без малейшей потребности поддерживать отношения с тем человеком, с которым они вступили в сделку. Экономика, созданная силой воображения Адама Смита?

Не совсем. Обмен, который мы наблюдаем в Steam, не совсем чист. Как уже заметили проницательные читатели, многие сделки явно смешанные. Люди просто используют Steam для того, чтобы избавится от предметов, захламляющих их инвентарь, что является избыточным условием. Поэтому часто они готовы уступить при обмене, соглашаясь на товар более низкой «ценности». А эквивалент ценности, важное условие для любой торговли, вообще отсутствует в Steam. Но тем не менее, сделки происходят и происходят по схеме, отработанной в течении тысячелетий: Люди продают товары, которые они произвели, или собрали по цене, равной или выше той, которую они «запланировали». Если же они произвели эти товары не для того, чтобы их продать (согласно фундаментальную принципу, необходимость продать повышает планку качества предмета потребления, а значит и его цену), а просто потому, что так сложились обстоятельства, а следовательно и продают они его по той цене, какой смогут. не будет преувеличением сказать, что до эпохи индустриализации и рыночного общества менее чем 5% производимых товаров были предметами потребления. А значит, что ещё несколько веков назад большинство сделок происходили в следствие появления неожиданных или незапланированных избытков: очень похоже на экономику TF2!

Вкратце, сделки Steam не всегда являются чистым обменом, происходящем в некотором свободном от морали пространстве, где социальные обязательства воспринимаются несущественными. Неопределённое (и не подлежащее точному учёту) число сделок происходят по курсам, которые не соответствуют выгоде продавца и покупателя, а вместо этого детерминируются различными социальными и игровыми факторами. В технических терминах это означает, что хотя это не влияет на наши данные об арбитраже (поскольку пространство арбитража не зависит оттого, что какой-то предмет был продан дёшево, а перепродан втридорога), наши данные об относительных ценах изменяются. В идеале, мы бы хотели иметь какой-нибудь «подарочный радар», который оповещал бы нас о сделках, которые совершаются далеко не с целью извлечения максимальной маржи. Если бы мы были снабжены таким радаром, мы могли бы уверенно закрывать глаза на некоторые сделки, при расчёте относительных цен. Но конечно же, такого радара у нас нет. На данный момент мы используем грубые методы определения «на глаз», не учитывая в формуле относительной цены информацию от сделок, которые выглядя явно... экономически глупыми. Хотя очевидно, что нам нужно разработать метод имитации вышеописанного радара. Любые предложения от вас принимаются с удовольствием.

Интересный поворот в этот спор привносится тем, что игроки TF2 имеют возможность покупать подарки для незнакомцев при помощи предмета «Тайный Сакстон», покупаемого в Steam. Для тех, кто не знаком с механикой, разъясню вкратце: покупка Тайного Сакстона немедленно посылает случайный подарок случайному игроку в окрестностях от дарителя, что сопровождается публичным сообщением о том, кто же выступил дарителем. Популярность Тайных Сакстонов показывает, насколько часто игроки одержимы мотивами, находящимися за пределами формулы «продавать, торговаться и обмениваться.»

Следующая диаграмма показывает, что случайные подарки знакомому «случайному игроку» часты и требуется около двух дней для того, чтобы новый пользователь уяснил для себя принцип дарения именно кому-либо, с кем он уже состоит в каких-либо общественных отношениях. Трудно было бы сказать, что подобная форма сделок в Steam представляет собой «чистый» обмен, что как в результате данных операций дарители не получают взамен ничего, кроме чувства эквивалентности.

Резюмируем, что подарки являются существенной частью экономики TF2, и своим существованиям вносят ощутимые помехи в чистоту происходящего обмена, а также, соответственно в точность определения относительных цен. В соответствии с вышесказанным, техническая сложность для нас заключается в том, что помимо приобретений при помощи Тайного Сакстона (которые мы можем легко вычленить), масса других сделок с конкретными предметами являются договорными (о чём предупреждала наша читательница) и способны внести хаос в наши исследования.

Как вы можете помнить из предыдущего поста, я проделал огромную работу по выяснению, что ни один из предметов не может однозначно считаться исчислителем, то есть местной «валютой». Наше пристальное исследование показало, что частота сделок с каждым предметом очень переменчива. Однако, если бы один из предметов «эволюционировал» в валюту, то частота сделок с ним была бы ощутимо чаще, чем другие варианты обмена. Подрывая мои ожидания о том, что в качестве валюты скорее всего выступят ключи, собранные нами данные показывают, что существует пять или шесть разновидностей предметов, которые можно условно считать меновыми единицами в экономике TF2. Как так получилось? Почему в рамках экономики TF2 ни один предмет не занял нишу валюты, приемлемой для каждого и позволяющей вычислять размер «прибыли» от сделок? Единственное возможное объяснение, к которому нас приводит всё вышеизложенное: Потому, что торговля в Steam, по крайней мере, в пределах TF2, состоит преимущественно из смешанных сделок; а значит обмен в большинстве случаев не следует принципу эквивалентной стоимости. Стереотипы и установки в отношении стоимости тех или иных предметов относительно других, верования в то, что человек «умеет право» получить взамен какую-нибудь явную ценность (в противоположность тому, что он просто будет счастлив от обмена этой шляпы), ожидания продолжения социальных отношений между продавцом и покупателем — все эти «смешения» будут мешать эволюции одного расхожего предмета в универсальную валюту, если уже не сделали этого.

Последний, но не менее важный нюанс заключается в невозможности использовать потенциальный валютный предмет для учёта долгов (как это было в Месопотамии), что также говорит в пользу невозможности доминантности единственной валюты.

5. Заключение

Многие экономисты верят, что философствование над природой обменов это привилегия, позволяющая не опускаться до бренных анализов данных и проверок гипотез. Они не правы. Природа обмена, будь он чистым (то есть, внесоциальным) или смешанным (насыщенный социальными установками и этическими правилами), различна в своём влиянии на предсказательные возможности. Таким образом, чтобы понять систему обмена, наблюдаемую нами в Steam, важно придавать значение сети социальных связей, внутри которой все менные сделки совершаются. Превалирование дарений и тот факт, что ни один определённые предмет не занимает нишу валюты в экономике TF2, оповещает на о наличии неотъемлемой системы традиций сообщества, которая оказывает интригующее влияние на все совершающиеся сделки. Как эти традиции могут измениться или мутировать, если участникам разрешить, к примеру, продавать и покупать, используя реальные доллары? Будет ли отличаться экономика Steam при дозволении выводить эти доллары в качестве дохода (то есть, при её монетизации)? Я уверен в том что ответы на оба вопроса — утвердительны. Но мы просто подождём и посмотрим.